"Вниз по лестнице, ведущей вниз", или Кто в ответе за девочку Тоню?

Писать об этом заставил один случай из практики. Жила-была девочка Тоня, училась в коррекционном интернате для детей-сирот с отставаниями в развитии. Во втором классе (в апреле 2004 г.) была показана городской медико-психолого-педагогической комиссии, которая выдала заключение, что ребенок необучаем и подлежит выводу в учреждение социальной защиты.
Для справки: коррекционная школа-интернат - это учебно-воспитательное учреждение, после окончания которого выпускники получают собственное жилье и живут самостоятельной жизнью. Со справкой об окончании вспомогательной (коррекционной) школы в МГУ, конечно, не поступишь, а во многие училища - вполне, и диагноз "легкая умственная отсталость" хоть и ограничивает доступ к ряду профессий, но возможность полноценной жизни не отменяет. Учреждение социальной защиты - это дом-интернат для детей с глубокими отставаниями. Там тоже бывают школы и развивающие программы. Но в 18 лет воспитанники такого дома переходят в дом инвалидов. И это уже на всю жизнь.
Так что речь идет не только об образовании и развитии. По сути, речь идет о судьбе ребенка. До комиссии в его судьбе возможны варианты, после такого заключения - вариант один - полная социальная изоляция и недееспособность. Мы тоже хорошо знакомы с девочкой Тоней. Мы (сотрудники общественной организации "Я - человек") ведем в Тонином интернате ряд развивающих программ. Как человек живой, любознательный и активный, Тоня участвовала во всем - училась на компьютерах, рисовала, сочиняла, делала игрушки, ездила в театры и музеи, играла в театральных постановках. Со всеми общалась, ко всему относилась. В школе, правда, училась так себе. Но за первый класс научилась читать и писать, что, кстати, не все дети коррекционных интернатов успевают сделать. Складывать и вычитать только не умела. Но в общем, тревогу мы не били (да и воспитатели): это же специальное учреждение - для детей с отклонениями в развитии, всякие бывают отклонения. Еще научится. Развивается ведь ребенок, двигается. Этого никто не отрицал. И вдруг бац! - комиссия. И решение. Что можно и не двигаться. Незачем.
Нельзя сказать, что никто ничего не делал. Штатный психиатр интерната добился, что ребенка положили на обследование в НИИ психиатрии Минздрава РФ, где консилиум специалистов подтвердил, что у ребенка легкая степень отсталости и он может продолжать обучение в коррекционном учреждении. Нельзя сказать, что мы ничего не делали, и нельзя сказать, что интернат не пошел нам навстречу. Ребенка отпустили с нами на все летние каникулы - посмотреть, будет ли динамика в развитии. Девочка съездила в один оздоровительный лагерь - с ровесниками из семей, съездила в другой - туристический на берегу озера. Везде нашла свое место в коллективе. Много чему научилась. В сентябре все педагоги в один голос сказали: есть динамика! А повторная комиссия в том же сентябре подтвердила свой апрельский диагноз, и заключение коллег из НИИ психиатрии не помогло. Ребенок должен быть направлен в дом-интернат для умственно-отсталых детей.
Для всех, кто так или иначе сталкивался с жизнью детей в наших интернатных учреждениях, ничего необычного в этом случае нет. Традиционная, общепринятая практика. Нечто из разряда "плетью обуха не перешибешь". Административные лица как правило, ссылаются на несовершенство правовой базы, общественные деятели - на закрытость и недоступность информации. Кто его знает, как так происходит? Знаем только, что обратного хода нет. Вниз по лестнице ребенок двигается, а наверх - прецедентов не было. Механизмы не совершенны. Мы и сами так раньше думали. Но теперь, по уши увязнув в этом деле, поняли, что не все так просто. Выяснилось, что в самом открытом доступе (просто в Интернете) можно найти массу интересных документов - и сравнить их с практикой.
Итак, как это бывает и как должно быть.


Шестым будешь?

"…Да все случайно получилось. Нужен был шестой ребенок, чтобы комиссия приехала. Завуч ходил по классам, спрашивал, кто из детей не успевает. Заходит во второй класс:
- У вас кто?
- Ну разве только Тоня…
Мы уж ходили, просили, чтобы Тоню на комиссию не показывали. Слабенькая девочка, может и не пройти.
- Комиссия разберется.
Вот и разобралась…"
(из разговоров с сотрудниками интерната)

Чтобы городская медико-педагогическая комиссия выехала в интернат, нужно определенное число детей (говорят, не меньше шести). Иначе администрации придется везти детей на обследование в саму больницу.
"6.3. При записи на комиссию предоставляются следующие документы:подробная выписка из истории развития ребенка, составленная детским психиатром с обоснованным диагнозом, данными проведенного лечения и характеристикой умственного развития ребенка; - педагогическая характеристика ребенка из образовательного учреждения, отражающая данные о продолжительности обучения, подробный анализ успеваемости и поведения, мероприятия, проведенные в целях повышения успеваемости (индивидуальная и другие формы помощи)…"
(из Приказа Комитета здравоохранения Правительства Москвы и Московского комитета образования от 19, 21 октября 1998 г. N 574/579 "Об организации Городской медико-психолого-педагогической комиссии по комплектованию специальных (коррекционных) образовательных учреждений для умственно-отсталых детей")

"Родители (законные представители) ставятся в известность о необходимости представления в ПМПК следующих документов: …o копии коллегиального заключения психолого-медико-педагогического консилиума (ПМПК)…"
(из инструктивного письма Минобразования России "О психолого-медико-педагогической комиссии" от 14 июля 2003 г. N 27/2967-6)
Против представления Тони на комиссию возражали воспитатели, непосредственно работающие с ребенком, штатный психиатр интерната, психолог, логопед. "Ребенок выровняется, ребенок наш, коррекционный, обучаемый…". Но списки поданы, и все документы, скорее всего, были в порядке - в том числе и заключение о коллегиальном принятии решения… Сколько их, таких шестых? Кто-нибудь их считал?


Об индивидуальном подходе и потенциале

"…o комплексная, всесторонняя, динамическая диагностика отклонений в развитии ребенка и его потенциальных возможностей…"
(Цели и основные задачи ПМПК, из инструктивного письма Минобразования России "О психолого-медико-педагогической комиссии" от 14 июля 2003 г. N 27/2967-6)
"- Тонь, о чем тебя на комиссии спрашивали?
- Я задачу решала. Блюдце стоит 3 рубля, а чашка на 2 рубля дороже. Сколько стоит чашка. Я сказала: семь.
- А как эту задачу надо решать?
- Надо к трем прибавить два. Я неправильно сказала. Будет пять.
- А ты на комиссии сказала, как ты эту задачу решала? Или только ответ сказала?
- Только ответ.
- Ну что ж ты не сказала, как нужно решать?!.."

А что же никто не спросил??? Как же насчет потенциала ребенка, насчет способности к мыслительной деятельности?
В апреле Тоня не знала, сколько будет один плюс один. К сентябрю освоила сложение в пределах 10 устно, в пределах 20 - с помощью палочек. (Не пугайтесь: по программе 2 класса коррекционных учреждений осваивается счет в пределах 20.) Тоня - девочка гуманитарная. Скорее всего, у нее всегда будут проблемы с математикой (как у сотен других, вполне нормальных людей). Ну и что? Она же не в Финансовую академию собирается поступать. А на бытовом уровне - научится.
"…18. Содержание образования в коррекционном учреждении определяется образовательной программой (образовательными программами), разрабатываемой исходя из особенностей психофизического развития и индивидуальных возможностей воспитанников…"
(из Постановления Правительства РФ от 12 марта 1997 г. N 288 "Об утверждении Типового положения о специальном (коррекционном) образовательном учреждении для обучающихся, воспитанников с отклонениями в развитии" (с изменениями от 10 марта 2000 г., 23 декабря 2002 г.)
Но ведь Тоня способна к развитию? - спрашивали мы. "Да", - получали ответ. Можно, чтобы ребенок занимался по индивидуальному плану? - Можно. - Так в чем же дело? - Теперь есть решение комиссии. У нас нет оснований для работы с ребенком.
Машина, которая едет в одну сторону. Обратного хода нет.

К вопросу о потенциале. Вот еще один случай. Старший брат в многодетной семье. Мама попала в тюрьму, шестеро детей в интернат - обычный, массовый. В школе мальчик почти не учился - по обстоятельствам жизни. Поэтому учебные проблемы объективны. Через 3 недели его представили на комиссию (в том же апреле 2004). Комиссия поставила диагноз "легкая умственная отсталость" и вынесла заключение о направлении ребенка в интернат VIII вида - в коррекционный. Пацану 11 лет, живой, любознательный, деятельный, энергичный. Неординарный. Тащил на себе всю семью. По весне мы предлагали ему попробовать поступить в школу-интернат для одаренных детей "Интеллектуал" (есть теперь в Москве и такой). Отказался: "Когда мама вернется, как она нас будет по всей Москве искать? Мне надо за младшими смотреть". Сейчас ждет путевки в коррекционный интернат. Выдержит ли сам, выдержат ли младшие? Куда идти, у кого спросить, кто за это ответит?


Кто ответит?

В случае несогласия с коллегиальным заключением ПМПК родители (законные представители) имеют право обратиться в вышестоящую ПМПК.
(из инструктивного письма Минобразования России "О психолого-медико-педагогической комиссии" от 14 июля 2003 г. N 27/2967-6)
Родительские дети с проблемами в развитии сначала направляются на окружные комиссии. Спорные случаи разрешает городская медико-психолого-педагогическая комиссия при московской детской психиатрической больнице №6. Для детей-сирот двухступенчатая система не предусмотрена. Они сразу представляются городской комиссии, чье решение является окончательным и обжалованию (оспариванию, обсуждению) не подлежит. В случае совсем уж конфликтных ситуаций (вроде описываемой) ребенок будет положен на стационарное обследование в ту же самую больницу №6.

Мы пробовали всякие "боковые" ходы. Если нельзя оставить в этом интернате, можно ли перевести в патронат? В Москве есть детский дом №19, где детям подыскивают патронатные семьи. Семья обеспечит наилучшие условия для развития. Коллектив патронатного детского дома, узнав о ситуации, готов начать работать с ребенком. "Давайте мы посмотрим ребенка, начнем искать приемных родителей".
- Нет, пока не будет соответствующего решения Департамента, мы не можем ничего сделать, - отвечают в Тонином интернате.

"Необходимо иначе организовать систему работы с конкретным ребенком. При существующей системе судьбу ребенка решают 3-4 человека (например, члены городской медико-педагогической комиссии, администрация интерната, чиновники из департамента образования), и никто из них не несет ответственности за то, что же дальше будет происходить с ребенком. Мы же предлагаем систему, при которой с ребенком работает коллектив специалистов, коллегиально принимается решение, в какую приемную семью будет помещен ребенок, существует система сопровождения этой семьи. Специалисты несут ответственность за все, что происходит с ребенком. В судьбе ребенка принимает участие человек 50, а не один чиновник. Система работает на ребенка, а не против него" (из разговора с директором детского дома №19 Марией Феликсовной Терновской)


Вниз по лестнице?

"- Тонь, а как ты думаешь, каких людей на свете больше - добрых или злых?
- Добрых, конечно. Злые, они по домам прячутся, на улицу не выходят, кто ж их на улицу выпустит. А кто по улицам ходит, они добрые.
- А почему люди злыми бывают?
- Им просто никто не сказал, не объяснил, что надо добрым быть. Если с ними поговорить, они могут подобреть".

В этой истории речь не только о людях. Речь о проблеме. Речь об огромной системе коррекционных учреждений, которые никого не корректируют. Речь о существующей социальной лестнице для детей-сирот, по которой нельзя подняться. Ребенок, попавший в коррекционный интернат, может двигаться только вниз - в собесовский дом инвалидов. Задача вернуть ребенка в нормальную среду, интегрировать ребенка в общество даже не ставится. Коррекционные учреждения не занимаются собственно коррекцией (то есть восстановлением утраченного, приведением к норме, исправлением отклонений). Тогда какие задачи они решают?

В прошлом году я была участником поездки по обмену опытом в Америку. Встречались с представителями местных департаментов соцзащиты, органов управления образованием, руководителями коррекционных учреждений. Везде задавала один вопрос:
- Может ли ребенок, попавший в систему коррекционных учреждений, вернуться в нормальную среду, в массовую школу?
Вопроса не понимают:
- Это же наша работа! Мы должны помочь ребенку вернуться в нормальную среду. Если он остается в коррекционном учреждении - это общая проблема, общая беда, это мы плохо работаем…
Спрашиваю у директора вспомогательного интерната в Москве:
- Вам известны случаи, когда ребенок из коррекционного интерната вернулся в массовый или из собесовского снова в коррекционный?
- За 20 лет работы ни разу не слышала.

Нет прецедентов? Оказывается, есть. Бывает, что ребенок из коррекционного интерната попадает в семью, где с ним специально занимаются. А потом показывают на окружной комиссии. И диагноз может быть снят, и ребенок пойдет учиться в обычную школу. В журнале "Детский дом" (№1 2002 г.) упоминается Удельновский вспомогательный детский дом Раменского района Московской области, где "не занимаются сортировкой сложных и проблемных детей, здесь работают с каждым ребенком, поднимая его до возможного уровня развития, реабилитируя сирот, списанных массовыми детскими домами и интернатами. И когда очередному воспитаннику снимается диагноз, поставленный МПК, в педагогическом коллективе праздник…".
"Согласно п. 1 ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка, к которой Россия присоединилась в 1990 г., наша страна принимает на себя следующее обязательство: "Во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка". К сожалению, обеспечение прав и интересов детей не является приоритетным ни в одной из ветвей власти, что следует расценивать как очень тревожное явление"
(Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов ребенка в 2003 году)
"Недостаточно совершенна правовая, инструктивная база. Надо менять. Но дело не только в этом. Сознание чиновников меняется медленно. Существующая практика меняется медленно. Методы работы сотрудников интернатов меняются медленно. Но надо работать, будем работать…" (из разговора с Уполномоченным по правам ребенка в г. Москве Алексеем Голованем). Надо работать. Надо менять. Мы тоже работаем. Успеет ли Тоня дождаться этих изменений? Дети не умеют ждать. Они живут сегодня.

"У меня вообще-то жизнь удалась.
- Почему?
- Потому что радости много. Вот когда я в прошлом году в душе упала и голову разбила, это была невезуха. А так мне жить нравится".
(из разговоров с Тоней)


Что можем мы?

Сегодня была в детском отделении НИИ психиатрии, навещала наших интернатских детей, положенных для уточнения диагнозов. Подошла к заведующему отделения для разговора. Он отвечает:
- Если можно, не сегодня. Я только что из Беслана прилетел, со мной дети и родители, сейчас будем ими заниматься.
Пока мы рисовали с ребятами из интерната, заглянули два паренька:
- Вы что делаете?
- Это Артур, - говорит Маша, - Мы уже познакомились. Это у них школа взорвалась.

Оказывается, все рядом. Может быть, главное - помнить, что они живут рядом с нами: дети из Беслана, дети из интернатов, дети с диагнозами и без диагнозов?
А для коллег-педагогов, работающих с детьми из интернатов, сообщаем, что по новому Положению о ПМПК "инициаторами обследования детей в ПМПК могут быть специалисты образовательных учреждений, учреждений, занимающихся обеспечением и защитой прав детей и подростков с отклонениями в развитии, лечебно-профилактические, общественные и другие организации" (из инструктивного письма Минобразования России "О психолого-медико-педагогической комиссии" от 14 июля 2003 г. N 27/2967-6).

Солнышко со мною из кровати встает,
Солнышко со мною за руку идет.
Солнышко со мною умывается,
Солнышко мне улыбается.
(Песенка про Солнышко, Тоня, август 2004)
Наталья Степина,
главный редактор альманаха воспитанников детских домов
"Я - человек",
к.ф.н., социальный педагог


Нормативные документы и другие материалы размещены на сайтах:

http://science.garant.ru

http://www.komzdrav.ru

http://asi.org.ru
22 февраля 2005 г. 11:30
История Тони и поднятая проблема - часть целого пласта проблем, в основе которого находится вопрос о выборе модели психо-социальной помощи нашего государства. На сегодняшний день она представлена системой закрытых учреждений, это интернаты, детские дома, дома инвалидов и т.д. Своеобразное гетто для людей, "отклоняющихся" от "нормы"…
До недавнего времени никакой альтернативы закрытым институтам призрения не существовало ни фактически, ни в умах большинства людей. И только несколько лет назад, когда в России начала развиваться социальная работа, стали появляться понятия о социальной инклюзии (включение людей с особыми потребностями в жизнь общества, жизнь для "нормальных"), деинституционализации (отказа от закрытых институтов и переходу к открытым формам помощи, одним из результатов которых является социальная инклюзия). Вместе с ними в определенных кругах пришло понимание того, что есть альтернатива закрытым учреждениям.
В то же время ясно, что существующая система устарела. Эта громада затратна для государства и неэффективна в решении социальных проблем.
Поэтому что я предлагаю. Главный ресурс в этой ситуации - люди, готовые что-то сделать. Они есть и среди практикующих помогающих специалистов, и среди научных кругов, и среди представителей власти. Они думают по-новому и желают что-то изменить. Поэтому предлагаю объединиться всем тем, кто видит необходимость в деинституционализации и готов действовать в этом направлении. Это может быть некий постоянный союз или организация временного сотрудничества в проектах или акциях. Короче, должно быть некое объединение единомышленников, готовых начинать влиять на общую концепцию государства в области социальной политики, на общественное мнение, на специалистов социальной сферы. Профессиональной Ассоциации социальных работников России не существует до сих пор, хотя социальной работе уже полтора десятка лет, возраст довольно серьезный, чтобы возникло какое-то серьезное профессиональное объединение. Может быть, пора наконец-то ее создать?
Ольга Альфер, специалист по социальной работе,
менеджер по связям с общественностью Детского дома № 19 г. Москва.
прочитать письмо полностью
прочитать другие отзывы

20 февраля 2005 г. 05:26
Уважаемая Наташа!
Проблема, поднимаемая Вами, на протяжении многих десятилетий остается проблемой нерешаемой, хотя и регулярно будируемой. Действительно, даже уже на международном уровне (шила в мешке не утаишь), стала известна линия подобных учреждений на списание собственных педагогических огрехов исключительно на недостатки ребенка. Вылезла на международный уровень эта проблема в связи с международным усыновлением подобных детей. Была опубликована статья в международном журнале о неоднократных случаях гипердиагностики умственной отсталости детям в наших учреждениях, которым за рубежом после адекватной работы с этими усыновленными детьми диагноз снимался: дети нагоняли сверстников, и это несмотря на языковый барьер!
Выход из этого положения единственный - сделать подобные учреждения открытыми, чтобы при каждом действовал общественный попечительский комитет из независимых специалистов, уважаемых и успешных людей, защищающий интересы детей-сирот. Иначе страна так и будет терять полноценных граждан из рядов "неудобных" по тем или иным причинам детей. Насколько знаю, высказываемое неоднократно и не только мной предложение уже находит воплощение в ряде домов ребенка, но попечительские комитеты пока несут в основном исключительно функции экономико-хозяйственной поддержки, что конечно уже много, но явно не достаточно!
Врач-педиатр, д.м.н.
Виктор Иванович Бондарь
прочитать другие отзывы

9 февраля 2005 г. 13:50
Наталья, здравствуйте!
У нас один позитивный опыт есть: ребенка-инвалида признали необучаемым, а мама отстояла, исключительно своим упорством. Сама же теперь и обучает. Но это вообще уникальный случай, и мама и ребенок уникальные, таким мамам памятники ставить надо...
А мой опыт только негативный, эти интернаты разве что ФСБ под силу... Потому и заинтересовался Вашим письмом.
С уважением,
Борис КРЕЙНДЕЛЬ
ТРОУ "Комиссия по правам человека в Томской области"
прочитать другие отзывы

6 февраля 2005 г. 21:48
Доброе время суток!
Я как непосредственный работник детского дома знаком с данной проблемой. Полностью согласен с Алексеем Рудовым - виновата СИСТЕМА УГВ (учреждений государственного воспитания). В детских домах достаточно большой процент детей обучается в коррекционных школах… Педагогам, работающими с такими детьми, полагается доплата.
Естественно, если в детский дом попал запущенный ребенок, то педагогу проще и, получается, выгоднее не работать с ним, а определить его в коррекционное учреждение. А директорам учреждений выгодно иметь детей-инвалидов, поскольку полагаются дотации.
Конечно, многое зависит от руководителя учреждения и коллектива, но все же нужно менять правила игры, связанные с финансированием, с точностью наоборот.
А политикам пора задуматься, почему государство тратит огромные деньги на детские дома и школы-интернаты, которые растут как грибы, а не на сохранение семьи и семейное устройство детей-сирот.
С уважением, Александр Устьянцев
Алапаевский детский дом & ОДИНОЧКА http://detdom.net.ru

прочитать другие отзывы

2 февраля 2005 г. 18:28
Здравствуйте, Наталья.
Мне дали ссылку на Вашу статью о девочке Тоне, потому что точно такая же история сейчас происходит с девочкой, которую мы брали в гости из коррекционной школы. Девочка не семи пядей во лбу и внешность вполне дебильная, но не инвалид она. Нормально соображает по жизни (в тетрадки не смотрела), бисер плетет получше иных здоровых, ну полевое поведение, но это с кем не бывает.
…Скажите, пожалуйста, что мы (небольшая группа сочувствующих, не являющая никакой организацией) можем сделать?
Что можно предпринять?
С уважением, Ольга
Московская область, Солнечногорский район
прочитать письмо полностью


30 января 2005 г. 15:11
Дорогая Наталья,
спасибо Вам за письмо. Его получение совпало с очередным потоком обращений по поводу безобразий, якобы творящихся в интернатах…
…Единичные победы, даже если представить теоретически возможность таковых, при всей безусловной их важности (хоть одного ребенка вытащить!), проблемы не решат. Мне представляется актуальным настаивать на переработке всего устаревшего законодательства по этой и смежным проблемам, с целью приведения его в соответствие современным подходам. Скорее всего, надо искать возможности разработки нужных законопроектов, параллельно почаще рассказывая обществу истории "про девочку Тоню"...
Я употребил слово "якобы", говоря о безобразиях. Нет доказательств, и не может быть утверждений. Но я прожил жизнь в этой стране, и потому хорошо знаю: там, где нет общественного контроля - в армии, в зоне, в интернате, - не может не быть безобразий. И надо так перестраивать систему, чтобы не требовалось гадать и догадываться, чтобы общество могло знать точно обо всем происходящем. Многие мои коллеги занимаются проблемами армии и зоны, надо заниматься и этой зоной тоже.
Может помочь введение института уполномоченных по правам ребенка. Надо просить Владимира Петровича ЛУКИНА подключиться как можно плотнее.
Я посылаю это письмо вместе с Вашим своему другу Андрею БЛИНУШОВУ с просьбой поместить информацию на правозащитном портале. Удачи Вам и всем, кто идет с добром в эту жестокую сферу...
С уважением,
Борис КРЕЙНДЕЛЬ,
ТРОУ "Комиссия по правам человека в Томской области"
прочитать письмо полностью


15 января 2005 г. 05:11
Наталья!
Ваша тема у нас на форуме.
ПИШИТЕ!
С уважением,
Гезалов Александр,
КРОМО "РАВНОВЕСИЕ"
www.balance.sampo.ru

…Вы как представители общественной организации знаете прекрасно, какова роль такой организации в обществе/государстве. Общественная организация должна влиять на государственные структуры и восполнять те пробелы, которые допускает государство. А у нас с вами (Россия, Молдова...) уж очень эти пробелы велики - целые большие дыры... Наша роль - вовремя заметить, не допустить спуститься вниз по лестнице. Но то, что получается с 1-2 детьми - это уже для нас прогресс. Если вы спасете Тоню, это - ПОБЕДА! А ведь организаций таких общественных - куча! Если бы каждая спасала по нескольку ребят, в мире униженных стало бы меньше. По нашему опыту: сейчас в общеобразовательной школе учатся две девушки, одна - в 10-м, другая - в 11-м. Они окончили школу-интернат для умственно-отсталых детей, лет 9-10 назад. По окончанию школы они получили аттестаты, которые не позволили им дальше учиться. И в личных делах при Управлении образованием отпечатаны "суровые диагнозы". Пришлось побегать много и долго по разным инстанциям (с Конвенцией по правам человека и тыкать чиновника носом прямо в строки, извините за грубость)… далее
Валентина Амброс, социальный работник,
председатель общественной организации GOLFSTROM,
Молдова

14 января 2005 г. 17:35
Наталья, добрый час!

Касается ли это педагогической общественности, специалистов в области психиатрии, психологии, дефектологии, общества в целом?
[Рудов Алексей]: Это касается безопасности государства, а не только общества. На всякий случай пару цифр. Государство тратит ежегодно 2 100 миллионов долларов на содержание в учреждениях детей, которые могли бы воспитываться в семьях (кровных и приемных), что в 4 раза дороже, чем в семьях с ОТЛИЧНЫМ уходом.
Дальнейшие прямые убытки (на постинтернатное сопровождение, долечивание, выплату пособий, предоставление жилья, и т.п.) - еще 1,7 миллиарда. Косвенные убытки не посчитать - это тот урон, который наносят выросшие дети, ставшие преступниками и бродягами, и содержание ставших ограниченно-дееспособными и недееспособными инвалидов...

Наталья, какова цель дискуссии? Может быть, нам уже штурмовать таки государственных чиновников, причем нешуточно? 4 апреля в Госдуме состоятся пленарные слушания, давайте, может быть, информацию по положению детей, чем это грозит и масштабы, ну, и, конечно, конкретные предложения в системе.

Удачи,
Алексей Рудов,
руководитель Проекта "К новой семье"
прочитать письмо полностью
Проект содействия развитию семейных форм воспитания детей, оставшихся без попечения родителей НО БФ "ПРИЮТ ДЕТСТВА": www.innewfamily.ru

12 января 2005 г. 12:46
Уважаемая Наталья!
Тема, которую вы затронули, действительно, важна и актуальна. Мои знания о "механизмах" действия этого эскалатора, движущегося только вниз, минимальны.
Но эпизодические встречи с людьми,столкнувшимися с этими проблемами, их рассказы, говорят о глобальности проблемы и чудовищности последствий.
У меня ощущение, что это параллельный мир. И никак нам нет возможности пересечься!
Ваша инициатива - начало движения. Надеюсь, начало нашего движения к стоп-крану.
Если в чем-то буду полезен, то располагайте мной.
С уважением Леонид Митяев,
директор Детской деревни SOS Томилино
www.sos-tomilino.ru