Дети постсоветской России

Конец 2000-х ознаменовался в России нарастанием пристального внимания к миру детства. Сегодня дети провозглашены "национальным достоянием страны". Курс на модернизацию, объявленный нынешней властью, также делает ставку на молодых. Растут и ширятся разнообразные управляемые сверху молодежные движения. Государство всерьез озаботилось тем, как вырастить подходящих граждан. Ни одно политическое объединение не может позволить себе обойтись без детских и молодежных проектов. В поле зрения государства попадают даже те категории, которые традиционно считались проблемными и предыдущие 15 лет в лучшем случае получали поддержку негосударственных структур. В 2000-х возникают государственные направления профилактики беспризорности, деинституциализации сирот, инклюзии детей с особыми нуждами, дорогостоящего и высокотехнологичного лечения больных с тяжелыми патологиями.

"Дети - наше будущее" - самый востребованный социальный тренд сегодняшнего дня.

И это представляет разительный контраст с отношением к миру детства в прошлом десятилетии. Время перемен - начиная с конца 80-х, все 90-е, да и начало 2000-х - по сути выбросило детство "за борт современности", не сделав ничего, чтобы защитить детей от социальных потрясений и снабдить их хоть какими-то ориентирами в социальном хаосе. Дети - очевидные аутсайдеры перестроечных и постперестроечных лет.

Нам показалось интересным посмотреть, каких детей вырастила постсоветская Россия за последние 25 лет и как это может отразиться на ее будущем.

Наш взгляд - профессиональный, педагогический. Мы попробовали проследить, как менялись дети в зависимости от общей социальной обстановки, начиная с 1986 г., и как это повлияло на формирование поколений.

Сразу оговорюсь - основная гипотеза не моя. Ряд наблюдений сделан в соавторстве. Соавтор предпочел остаться за кадром, поэтому только могу выразить ему благодарность за идейное руководство.

Основная гипотеза такова: "Если возрастной кризис ребенка совпадает со значительным событием в широком социуме, то это имеет решающее влияние на его жизнь".

Предлагаются два допущения.

1. Важными этапами в становлении личности считаются:

- дошкольное детство (на фундаменте родительской любви или ее отсутствия формируются представления о базовой безопасности/небезопасности, дружественности/враждебности мира в целом, закладываются основы самооценки);

- кризис 6-7 лет (первая социализация ребенка - переход из семьи в школу);

- подростковый кризис, 12-14 лет (период формирования собственной системы ценностей на базе предложенных общественных);

- кризис юношеского самоопределения, 16-19 лет (этап, когда собственные ценности проходят первую проверку реальностью - попытки реализовать свои взгляды в профессиональном образовании, работе, поиске своего круга и т.д.).

2. Предполагаем, что на "выживаемость" человека (его жизненную устойчивость, запас прочности, способность "восставать из пепла", преодолевать жизненные трудности и т.д.) решающее влияние оказывает раннее детство. Чем больше внимания, любви, заботы было у человека в этот период, чем более стабильным, дружественным и т.д. было его окружение, тем выше у человека самооценка, уверенность в безопасности и в своей способности справляться с проблемами.

А на социальную активность (представление о собственной роли в социуме) в большей степени влияет подростковый период и то, какие общественные ценности в тот момент общество могло предъявить подростку.

Сквозь призму основной гипотезы и вышеизложенных допущений посмотрим на поколения постсоветского времени.

Раннее детство пришлось на советское и первое постсоветское время с его традиционным воспитанием - семья, бабушки, сказки на ночь, возможно, детский сад. В основном семейная стабильность - родители работают, бабушки получают пенсию, мир незыблем. Кризис 7 лет - начало перестройки, в том числе и школьной. С одной стороны, появляются новые школы - авторские, частные, больше творчества и инициативы - кому-то достанется и это. С другой - чем дальше в 90-е, тем глубже кризис обычной, районной школы - не хватает учителей, школа теряет кадры, ресурсы, ориентиры. Отсутствует или резко ухудшается качество внешкольной работы и летнего отдыха.

Подростковый кризис падает на 1992-96 гг. - полное ценностное безвременье. Все старые ценности (особенно в начале 90-х) разрушены, если не сказать растоптаны. Мощные антисоветские ("антисовковские") настроения. У этих подростков не было Родины, вместо нее была страна с позорным прошлым. Мощный лозунг "Западное лучше российского". Массовая легализация ценностных ориентиров мира криминала, "верх" и "низ" меняются местами. Первая чеченская война, без ответа на вопрос "За что воюем?".

Потребность в нравственных ориентирах могла быть удовлетворена только в семье или в "своем кругу".

Кризис самоопределения (юношество) для многих выпал на дефолт 1998 г. Преддефолтовские годы - попытка построить российский средний класс с идеологией "Работай ради себя и своей семьи, ни на кого не надеясь". В профессиональной сфере выбор этого поколения - экономические и юридические специальности (особенно менеджмент и маркетинг), набирают популярность профессии психолога, рекламного и PR-агента, дизайнера, специалиста в области компьютерных технологий. Дефолт 1998 разрушил и экономические предпосылки самой идеологии и надежды молодых на возможность ее реализации. Многими овладело желание уехать из страны.

Подытожим. "Выживаемость" в целом у этого поколения неплохая (раннее детство успело пройти до социальных потрясений). Социально пассивны (сыграли свою роль и отсутствие декларируемых общественных ценностей в период подросткового кризиса и слом юношеских намерений), масштабами поколения не мыслят. Ставка на личные отношения, семью, дружбу, свой круг. На общество в широком смысле влиять не готовы, в свою способность изменить что-то в социуме не верят. (В благотворительности опираются скорее на теорию "малых дел", чем на реформирование системы.)

Внутрипоколенческие связи слабы, но сближает все та же общность раннего детства.

Раннее детство уже попадает на время перемен. Традиционное воспитание начинает подвергаться критике со всех сторон (считается, что в советское время чрезмерную роль играли дисциплина и усвоение социальных норм в ущерб творчеству и самораскрытию). В моду входят разнообразные западные и псевдовосточные идеи воспитания - воспитание свободой, творчествой, раннее сексуальное просвещение, так называемое "японское воспитание" (до 4 лет ребенок может делать все, что хочет). Детей перестают заставлять есть, спать днем и приучать к горшку, зато с ними начинают заниматься йогой, "плавать раньше, чем ходить" и кормить пророщенной пшеницей. Кому-то это идет на пользу, некоторые попадают под закономерные при повальных увлечениях перегибы (пополняя число невротиков).

Начало школы - 1992-95 гг. Для массовой районной школы период очень тяжелый. Острая нехватка учителей, а главное - полное разрушение воспитательной базы (нет ответа на вопрос: кого и зачем мы растим? В каком государстве будет жить выращенный нами гражданин?). Если повезло - отдельные хорошие педагоги (которые бывают во все времена), или учеба в новых только появившихся хороших авторских школах (или частных, домашних и т.д.).

В стране мощный слом всего старого. Время свободы и беспредела, никакой стабильности. Подростковый кризис падает на дефолт, еще раз подкосивший надежды на будущую стабильность.

Никакой внятной системы ценностей, даже отрицательных, общество этому поколению не предложило. Помимо прочего, на глазах у этих подростков происходило дальнейшее обесценивание человеческой жизни: вторая половина 90-х - вторая чеченская война, теракты на юге (захват больницы в Будденовске), взрывы жилых домов в Москве в 1999 и др. Мощный поток насилия и пошлости с экранов ТВ.

Формирование нравственных ориентиров и общественных идеалов для людей этого поколения - всецело их личная заслуга или усилия ближайшего окружения. Время самоопределения - начало 2000-х. Востребованы энергичные, деловые, не склонные к рефлексии. Кому-то удалось встроиться в обойму. Многие ушли в глухую внутреннюю оппозицию, так как поверить риторике власти они не в силах, а противопоставить что-то свое - не готовы.

Это тяжелое поколение. Им как раз ни запаса прочности не досталось,ни хоть каких-нибудь социальных устремлений. Внутрипоколенческие связи отсутствуют. Это одиночки. И искать контакт они будут скорее со старшими или младшими, чем с ровесниками. Многие из тех, кто хотел бы найти осмысленную социальную деятельность, примыкают к протестным движениям, в том числе деструктивным (антииммиграционные, кавказофобские и т.д.). По тем же причинам серьезнее относятся и дольше зависают, приобщившись к молодежным субкультурам. В поисках опоры склонны к крайностям - с головой погружаясь кто в гламур, кто в андеграунд. Многие так и не обрели почвы под ногами, пополняя ряды "отмороженных", "безбашенных".

Но найдя свое поле деятельности, держатся за него упрямо, вообще умеют упорно и много действовать ради того, что представляется им важным.

Раннее детство падает на голодные "рыночные" 90-е годы. Родители заняты выживанием, бабушки в шоке. Никаких тебе сказок на ночь (хотя йога и сыроедение остаются в силе). Дети эпохи голых задниц. Такого количества бессмысленной пошлятины и похабщины, от которой негде было спрятаться, в раннем детстве не выпало на долю никакого другого поколения.

Начало школы - вторая половина 90-х. Массовая школа с трудом выбирается из пропасти, зато, чем ближе к 2000-м, тем сильнее разница между престижными школами, гимназиями, лицеями и "обычными" районными. Расслоение начинается с детства, выбор школы начинает определять как социальный слой, так и планируемое будущее ребенка. В начале 2000-х - возрождение внешкольных занятий, летних лагерей, рост числа студий и спортивных секций, появление и расширение детских и молодежных движений.

Подростковый кризис - середина 2000-х. Тучные путинские годы, "Страна встает с колен", "У России великое прошлое и великое будущее", "Всех врагов мы замочим в сортире" - подростки впитывают это как губка.

Время повышения бытового комфорта, "мобилизация" и "компьютеризация" всей страны, в Египет на Рождество - подростки не могут не сравнивать с хорошо памятными им 90-ми. На их глазах за десятилетие Россия сделала качественный скачок, такое не может не произвести впечатление.

Другой сильный фактор - терроризм в 2000-х нарастает, и непонятно, как искать от него защиты или как победить его. Взросление этого поколения проходит по вехам - от "Норд-оста" в 2002 и Беслана в 2004 до взрывов в московском метро в марте 2010.

Время юношеского самоопределения - сейчас (2006-2010). Молодежь очень востребована (особую ценность молодым придает и то, что их мало - демографический провал). От деклараций на самом высоком уровне до реальных молодежных политических проектов - заявлено, что Россия делает ставку на молодых.

Эти молодые готовы. Им есть чем ответить. Они весьма амбициозны, энергичны, готовы действовать - как ради себя, так и ради страны. Пафос путинских 2000-х тут не прошел даром. Они вполне принимают свои поколенческие задачи (вообще не боятся мыслить масштабно), правда, жестко внутри своего кластера (социального среза).

Их слабое место - малый запас прочности и в целом низкий уровень вкуса, убитый ранним детством. Поэтому их слишком легко "развести", втянуть во что угодно, "заманить", запудрить мозги. Внутреннее чутье и способность отличать подлинное от суррогатов у них очень слабенькие. Другая опасность - сформировавшиеся под влиянием массовой культуры ("Зажигай!" и "Забей, не парься!") устойчивые гедонистические установки. Этих молодых можно поднять на волне увлеченности и позитива, но готовность прилагать постоянные усилия (вообще способность "напрягаться") у них низкая.

Собственное видение, собственные задачи это поколение вряд ли в состоянии сформулировать. Поэтому многое зависит от того, кто и на что его поднимет. А подняться они захотят и смогут.

Раннее детство попадает на более стабильные преддефолтовские годы. Бабушки очухались первыми, и этим детям досталось больше внимания старшего поколения. Можно сказать, что их больше любили и воспитывали.

Начало школы - начало 2000-х. Школу уже выбирают в зависимости от притязаний семьи и социального круга. Так что социальный слой, в котором будет общаться ребенок, обозначается очень рано, и зачастую ребенок практически лишен возможности обзавестись знакомствами за его пределами. В 2000-х расслоение общества в целом усиливается.

Подростковый кризис - сейчас (2009 - ....). Позднепутинская и еще более пышная медведевская риторика: "мобилизация", "Великая Победа", "миссия России - вести за собой человечество к всеобщему счастью" - на этом взрослеют нынешние подростки. Провозглашенный курс на "инновации", которые позволят стремительно вырваться в будущее и наконец разом избавиться от обременительных проблем прошлого, вообще очень импонирует подростковой амбициозности. Они чувствуют себя достаточно технически вооруженными (интернет, мобильная связь, цифровые технологии и т.д. - норма жизни) и "продвинутыми", чтобы стать "людьми будущего".

С другой стороны, терроризм и "внешние угрозы" были фоном жизни у этих детей, и по сути стали восприниматься ими как нечто неизбежное. Им близок пафос "защиты от врагов". Они на стороне тех, кто радует за наведение порядка, избавление от недостатков, реформирование в широком смысле. Сегодняшние декларации власти попадают в десятку для сознания любого подростка, мало-мальски интересующегося жизнью в стране. У этого поколения гораздо больше шансов стать не только социально, но и политически активным. Это медведевское поколение.

В целом, сегодняшние 12-15-летние имеют хороший запас прочности и большие социальные амбиции. Правда, есть опасность, что сформируется слишком высокий уровень доверия к власти, умеющей говорить понятным языком о важных для подростка вещах. Другая опасность - формирование убеждений, что ради великих целей можно поступаться человечностью (эти дети учатся по учебникам с "эффективным менеджером Сталиным" и др.). Удастся ли приобрести достаточный запас критичности и нравственные предпочтения? Жизнь покажет. Возможно, именно это поколение будет в состоянии выработать свое представление о модернизации и главное - о реальных путях ее проведения, отличное от того набора банальностей, которыми нас сегодня кормит власть.

Раннее детство и начало школы - 2000-е годы с их плюсами и минусами. С одной стороны, гораздо большая стабильность и повышение общего качества жизни по сравнению с 90-ми, с другой - расслоение общества, ослабление возможности перехода из слоя в слой, терроризм, технические катастрофы, коррумпированность, нарастание авторитарности власти и т.д. У этих детей жизнь во многом определит то, в каком регионе они родились и к какому социальному слою принадлежит их семья.

Другой влиятельный фактор - родители этих детей - те самые 30-летние, которые и сами - люди поссоветского времени. Детям 2000-х, возможно, не доведется увидеть живыми ни ветеранов ВОв, ни узников сталинских лагерей, ни героев социалистического труда. Сохранится ли преемственность времен, историческая память? Трудно сказать. Но зато и идолы прошлого, похоже, будут иметь на них меньшее влияние.

Свою лепту внесет и тот факт, что высокий уровень технического оснащения встречает этих детей уже в колыбели. Цифровой, виртуальный мир, мир гаджетов имеет все шансы оказаться привлекательнее повседневности. Тем более, что виртуальной реальностью так легко управлять даже ребенку.

И еще один весомый фактор будет влиять на жизнь этих детей. В 2000-е годы качественно изменилось отношение к миру детства и государства и общества. Ребенок становится ценной фигурой и для политиков, и для сферы бизнеса, и для общественных движений. Во второй половине 2000-х предпринят ряд реальных политических шагов - внимание к демографической сфере, "материнский капитал", развитие ювенальной юстиции, борьба с "жестоким обращением" и т.д. Воспитание ребенка сегодня перестает быть частным делом семьи, и эти дети будут расти под пристальным оком государства. Какие плоды это принесет? В любом случае эти дети не испытают чувства социальной заброшенности (когда стране не до детей), выпавшей детям 90-х годов.

Конечно, социальное прогнозирование - занятие неблагодарное, но все же попробуем сделать несколько предположений.

Во-первых, думаем, что поднять в едином общественном порыве сегодняшних 30- и 25-летних вряд ли удастся. Слишком много они пропустили через себя социальных потрясений в детстве и подростничестве, что делает для них сомнительным успех любых социальных начинаний.

Здесь неоткуда взяться энтузиазму и социальному драйву. Приоритетами для этих молодых будет семья и ее благополучие, личная карьера, свое дело. Лучшее, что может сделать государство, на наш взгляд, это окончательно "не укатать их в асфальт", создать хоть какие-то условия для экономической и профессиональной стабильности, для спокойного воспитания уже следующего воспитания детей.

А ставку на социальную активность мы бы делали в отношении 20- и 15-летних. У этих и заряд социального драйва, и доля романтизма, и возрастная страсть к обновлению, совпадающая с сегодняшними государственными декларациями. Если в ближайшее время мы не обрушим на их головы очередную социальную катастрофу, то здесь высок потенциал серьезной общественной и политической активности.

Что касается детей 2000-х, то какой-никакой запас прочности у них будет. Чем обернется для них время взросления - середина 2000-х? Что мы им устроим, нашим детям? Это мы тоже увидим очень скоро.

Ждем ваших откликов по e-mail: notabene-dia@list.ru

Другие материалы по теме см.:

20-29 лет все-таки широкий возрастной диапазон - у нас слишком "быстрая" История - в него укладываютя два не очень похожих типа молодых людей. Да и по социальной страте ограничена выборка айтишниками и офисными работниками, а вот военные, полиция, государственные служащие, учителя, медики… Самый возраст. Им, что тоже создаются условия работы "с шариками"? Интересно автор тоже принадлежит к поколению Y - статья как раз написана с помощью телефона и интернета и для "Эксперта" слабовата.