Битва, изменившая мир. Кёниггрец, 3 июля 1866 г. Николай Власов книга купить

Книга посвящена одному из ключевых сражений XIX века — битве при Кёниггреце (Садовой). Подробно рассматривается предыстория Австро-прусской войны 1866 года, ее причины и начальная стадия. Основное внимание уделяется самому сражению 3 июля 1866 года. Освещаются также последствия битвы при Кёниггреце и Австро-прусской войны в целом, ее влияние на дальнейшую историю Европы. Автор анализирует причины прусских успехов и возможные альтернативные сценарии развития ситуации.

Другие книги автора:
1. Отто Фон Бисмарк. Путь к вершинам власти. Власов Н.А.
СПб.: Евразия, 2020
2. Идеальная катастрофа. Седан, 1 сентября 1870 г. Власов Н.А.
СПб.: Евразия, 2020
3. Путь к катастрофе. Внешняя политика Германской империи. Власов Н.А.
СПб.: Евразия, 2021
4. Россия глазами Бисмарка. Власов Н.А.
СПб.: Евразия, 2021
5. Войны за объединение Германии 1864–1871. Политика и стратегия. Власов Н.А.
СПб.: Евразия, 2024

Отрывок из книги
...Молодой Бисмарк мечтал о дипломатической карьере. Однако попасть в прусское министерство иностранных дел было непростой задачей. Сначала требовалось приобрести определенный опыт на государственной службе. В 1836 году Бисмарк приступил к исполнению обязанностей референдария (проще говоря, стажера) в Аахене, в Рейнской провинции Прусского королевства. Казалось, первый шаг к блестящей карьере сделан, и перспективы юноши выглядели вполне благоприятными. Его начальник покровительствовал ему, из министерства иностранных дел также приходили позитивные сигналы. Но вскоре все надежды рухнули, и главным виновником был никто иной как сам Бисмарк.

Аахен был в то время курортным городом, где собиралась публика со всей Европы и кипела светская жизнь. Молодой чиновник с головой окунулся в нее, откровенно пренебрегая своими служебными обязанностями, делая большие долги и влюбляясь в приезжих англичанок. Вершиной стал его роман с Изабеллой Лорейн-Смит, начавшийся летом 1837 года. Чтобы сопровождать свою возлюбленную в европейском турне, Бисмарк взял восьмидневный отпуск и исчез на несколько месяцев, даже не потрудившись поставить в известность начальство. Девушку «со светлыми волосами и редкой красотой» он уже считал своей невестой – однако в октябре роману пришел конец. «С тощим кошельком и больным сердцем я вернулся в Померанию» - вспоминал впоследствии Бисмарк.

О продолжении службы в Аахене после этого не приходилось и думать, однако начальство решило дать юноше еще один шанс. В декабре 1837 года он приступил к работе в правительственном президиуме Потсдама. Однако здесь окончательно выяснилось, что Бисмарк не в состоянии играть роль «винтика» в бюрократическом аппарате и терпеливо взбираться по ступенькам карьерной лестницы. «Прусский чиновник похож на музыканта в оркестре, - писал он своей кузине, уговаривавшей его не бросать службу. – Играет ли он первую скрипку или на треугольнике, он вынужден исполнять свою партитуру, не видя целого и не влияя на него. Он делает это так, как предписано, нравится ему это или нет. Но я хочу играть ту музыку, которую сам считаю хорошей, или вообще не играть». В этом был известный юношеский максимализм, однако именно так Бисмарк действовал до конца своих дней. Начальство объясняло неудачи молодого чиновника гораздо проще и, вероятно, не без веских на то оснований: «Если господину Бисмарку удастся преодолеть свою личную лень, он будет способен ко всем высоким государственным должностям».

Отслужив год в прусской армии, которая тоже не внушила ему большого энтузиазма, молодой человек в конце 1839 года окончательно подал в отставку. Теперь у него, по большому счету, оставался лишь один путь – сельского помещика. Именно такой выбор сделал в свое время его отец, примеру которого собирался последовать и Отто. Его мать умерла в начале того же года, глубоко разочарованная своим младшим сыном. Ее чувства, впрочем, не особенно волновали Бисмарка.

Вместе со своим старшим братом Бернгардом Отто взялся за управление тремя померанскими имениями, доставшимися в наследство от матери. После смерти отца в 1845 году к ним добавился и родной Шёнхаузен. Братья разделили наследство – померанский Книпхоф вместе с Шёнхаузеном достался младшему. Бисмарк энергично взялся за ведение хозяйства. Наконец-то он оказался предоставлен самому себе и мог делать все, что заблагорассудится! Молодой человек засел за учебники по сельскому хозяйству, стал внедрять новые машины и методы обработки почвы. Вскоре имения стали приносить доход. Вопрос о том, насколько велика здесь заслуга самого Бисмарка, довольно спорный – как раз в 1830-е годы цены на сельскохозяйственную продукцию стали расти, и все прусские помещики в большей или меньшей степени выиграли от этого. Однако не подлежит сомнению, что вчерашний мот и кутила превратился в бережливого, рачительного хозяина.

Но «бешеным Бисмарком» Отто быть не перестал. Он, как и в студенческие годы, продолжал эпатировать публику – на сей раз владельцев окрестных поместий. «Мое окружение – это собаки, лошади и помещики, среди последних я пользуюсь некоторым уважением, поскольку легко могу прочесть письменный текст, одеваюсь по-человечески им при этом могу разделать дичь с аккуратностью мясника, спокойно и дерзко скачу верхом, курю самые крепкие сигары и с доброжелательной холодностью сваливаю своих гостей под стол во время попоек» - писал Бисмарк другу. Жизнь в деревенском захолустье довольно быстро наскучила ему. Его кипучая энергия искала и не находила выхода. Управления поместьем и чтения книг – а читал он по-прежнему много и жадно – уже не хватало.

Ближе к тридцати годам у Бисмарка начали проявляться признаки того, что мы сегодня назвали бы кризисом среднего возраста. Он хотел что-то изменить в своей жизни. Но что именно? Жениться? Однако родители его избранницы отказали жениху со столь сомнительной репутацией. Уехать? В 1842 году он предпринял большое путешествие в Англию, Францию и Италию, а порой думал о том, чтобы уехать на другой континент – к примеру, поступить на британскую службу в Индии. Снова попытаться построить карьеру? Весной 1844 года он вернулся в потсдамскую канцелярию, но хватило его ровно на два месяца. «Я безвольно плыву по течению жизни, не имея иного руля, кроме минутных склонностей, и мне довольно безразлично, где меня выбросит на берег» - писал он в одном из писем. Пессимизм и меланхолия овладевали им все сильнее...